Главная

РОССИЯ НА ПУТИ К БЕЗВЕРИЮ

История и последствия деятельности  Российского Библейского общества в начале XIX века

Предполагаемая в сей империи реформация уподобится восходящему солнцу.

из речи методистского пастора Уотсона на собрании Британского Библейского общества, 1817 г.

Мы, каменщики, исповедуем только всеобщую религию, единственно ту религию, в которой все люди согласны, предоставляя им иметь свои особые религиозные мнения.

Устав Английских лож вольных каменщиков, XVIII в.

Слово Моё не вмещается в вас. Я говорю то, что видел у Отца Моего, а вы делаете то, что видели у отца вашего.

Евангелие от Иоанна

I

В самом конце 1825 года жарко пылали печи кирпичного завода Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге. Однако это не был обычный рабочий день. В этот день на заводе вообще остановили производство. В печах горели тома Ветхого Завета, а точнее — Восьмикнижия, недавно изданного в переводе на русский язык. Был полностью уничтожен весь десятитысячный тираж. Как же могло случиться в православной Российской империи, да ещё в стенах уважаемого столичного монастыря столь кощунственное для всякого православного разума событие? Тем более что перевод был выполнен под эгидой Российского Библейского общества, создание которого ещё в 1812 году утвердил высочайшим указом император Александр Павлович. 

Британское и иностранное Библейское общество (British and Foreign Bible Society) было основано в Великобритании в 1804 году. Своей главной декларируемой целью Общество ставило осуществление переводов Библии на языки разных народов, их издание и распространение по доступной цене. Возникнув в среде протестантской (англиканской) церкви, оно, с самого начала рассматривало собственную деятельность как общехристианскую, и активно пропагандировало свои идеи.

Интерес Британского Библейского общества к России обозначился сразу и официально объяснялся желанием объединить Словом Божиим многочисленных выходцев из европейских стран. Действительно, с конца XVII века в России непрерывно увеличивалось число иноземцев католического и протестантского вероисповедания. При императрице Екатерине II началась щедрая раздача плодородных земель в Новороссии выходцам из стран Европы и, в первую очередь, из германских государств. Император Александр I продолжал политику своей бабки: при нём в южные губернии России прибыли десятки тысяч новых колонистов. Они несли с собой свои религиозные воззрения, и в результате в Поволжье, на Кавказе и по всему европейскому югу Российской Империи возникли протестантские анклавы — менонитские, баптистские, лютеранские колонии.

Уже в 1805 году, на следующий год после основания Общества, в Россию прибыли его эмиссары — пасторы Пинкертон и Паттерсон. Они начали с открытия отделений Британского общества на окраинах империи: в 1805 году — на Кавказе, в 1812 году — в Финляндии. По этому поводу они вошли в контакт с обер-прокурором Святейшего Синода князем Александром Николаевичем Голицыным.

Князь А.Н. Голицын (1773–1844), представитель старинного дворянского рода, с юных лет имел доступ ко двору как участник детских игр великих князей Александра и Константина, которых был старше на 4 года и 6 лет соответственно. Во время правления императора Павла Петровича он был выслан из Петербурга после того, как государь прослышал об остроумии князя и его нетрадиционной сексуальной ориентации. С воцарением Александра I князь вернулся в столицу. Новый император стремился окружить себя проверенными людьми, которых знал ещё с детства. Так, кроме А.Н. Голицына, «ближний круг» императора составили граф Виктор Павлович Кочубей, племянник могущественного канцлера Екатерины II А.А. Безбородко, ставший членом Госсовета и министром внутренних дел; Адам Адамович Чарторыйский, сын польского магната, арестованный в своё время за участие в восстании под предводительством Тадеуша Костюшко, возглавил Министерство иностранных дел; Павел Александрович Строганов, участник революционных событий 1796 года в Париже, получивший пост статс-секретаря, и двоюродный брат последнего Николай Николаевич Новосильцев, отставной офицер, утверждённый на посту президента Академии наук. Эти люди, по предложению П.А. Строганова, составили Негласный комитет — своего рода совет при императоре, в шутку названный «Комитетом общественного спасения». Отношения между членами Негласного комитета были довольно своеобразными. В частности, не являлось секретом то, что Александр I оказывал знаки внимания жёнам Кочубея и Строганова, в то время как Чарторыйский ухаживал за супругой императора.

 

В 1803 году, по настоянию Александра I, А.Н. Голицын взял на себя должность обер-прокурора Святейшего Синода. В 1810 году, при сохранении прежней должности, стал главноуправляющим иностранными исповеданиями и членом Государственного совета. С этого момента он контролировал в Империи все вопросы, касавшиеся религии.

Воспитанный в традициях «галантного» XVIII века князь относился одинаково как к Православной церкви, так и к неправославным церковным течениям и исповеданиям. Гораздо больше его интересовала религиозная мистика. Также спокойно он воспринимал и государственную работу, мало участвуя в активной на первых порах реформаторской деятельности Негласного комитета.

В 1812 году, в самый разгар войны России с Наполеоном, представитель Британского Библейского общества пастор Паттерсон на очередной встрече с князем Голицыным рассказал о том, что руководителей Библейского общества крайне беспокоит равнодушие русского народа к вере, что вся его вера заключается в одном внешнем исполнении обрядов и поэтому необходимо «пробудить в нём высшие духовные инстинкты и через распространение священных книг ввести в него живую струю внутреннего понимания христианства». Эмиссар предложил проект открытия в России отделения Общества, честь возглавить которое предоставлялась князю. Вскоре Пинкертон и Паттерсон составили проект устава новой организации, а князь Голицын представил его на рассмотрение императора. 6 декабря 1812 г. Александр I утвердил доклад князя А.Н. Голицына о целесообразности открытия в столице империи отделения Библейского общества.

«Правилами Общества» определялись следующие его задачи: «...способствование к приведению в России в большее употребление Библий (...) без всяких на оное примечаний и пояснений; (...) обитателям Российского государства доставлять Библии (...) на разных языках, за самые умеренные цены, а бедным без всякой платы; (...) доводить Библию до рук азиатских в России народов из магометан и язычников состоящих, каждому равномерно на его языке (...) оставляя неприкосновенным издание книг Священного Писания на славянском языке для исповедующих греко-российскую веру, принадлежащее в особенности и исключительно ведомству Святейшего Синода». Декларировалась принципиальная внеконфессиональность Общества, его открытость для представителей всех вероисповеданий и невмешательство в сферу деятельности Святейшего Синода.

Первое собрание отделения Библейского Общества состоялось в Санкт-Петербурге 11 января 1813 г. На нём присутствовали официальные лица всех основных христианских Церквей в России. Президентом Общества был избран князь А.Н. Голицын, а почётным членом — император Александр I.

II

Интерес, который вызвал у императора проект учреждения Общества, неслучаен. О мистической настроенности Александра I было хорошо известно в его окружении. Эта настроенность неоднократно «обострялась»: впервые — после убийства его отца, императора Павла I, на которое Александр дал своё молчаливое согласие, второй раз — во время Отечественной войны 1812 года, затем — после раннего ухода из жизни дочерей Марии и Елизаветы. До сих пор рассматривается легенда о том, что Александр не умер 19 ноября 1825 г. в Таганроге, а отправился на английском судне в Палестину и в 1836 или 37 году появился в Сибири, где прославился своими духовными подвигами под именем старца Фёдора Кузьмича.

Доподлинно известно, что в 1805 г. Александр I встречался с приверженцем крайнего направления хлыстовства, основателем секты скопцов Кондратием Селивановым.

Сам себя Селиванов именовал Петром Фёдоровичем, то есть императором Петром III, а среди последователей почитался «истинным Христом Спасителем и Сыном Божиим». При Екатерине II Селиванов за свои проповеди оказался на каторге, а при Павле I переместился в сумасшедший дом. Выйдя на свободу, он стал известен благодаря своим пророчествам. Считается, что во время встречи император спрашивал у Селиванова о необходимости начала и возможных итогах войны с Наполеоном и получил совет воздержаться от конфликта, чтобы укрепить силы.

Позднее, сопровождая русскую армию в её заграничном походе против Наполеона, император встречался с представителями «моравских братьев»[1], в Бадене не раз беседовал с известным деятелем библейско-мистической школы Иоганном Юнг-Штиллингом, который был членом Библейского общества и утверждал, что все представители протестантских учений в своё время соберутся в один союз, образовав «филадельфийскую» (т.е. братолюбскую) церковь. В Париже император встречался с ученицей Юнг-Штиллинга баронессой Варварой Юлией фон Крюденер. Есть мнение, что именно она подсказала Александру идею создания Священного союза[2]. В 1814 году в Англии Александр Павлович принимал участие в молениях квакеров[3]и неоднократно беседовал с их представителями Грилле и Алленом, которых пригласил в Петербург. Французский писатель и государственный деятель Абель-Франсуа Вилльмен, встречавшийся с русским императором в Париже в 1814 году, вспоминал: «До сих пор не могу понять, что хотел мне сказать ваш царь. Речи его были смесью либеральных идей с Библией. Что в них общего?» 

Считая себя либералом, Александр I ещё в начале своего царствования, а возможно и раньше, сблизился с масонством. Известно о его встречах с руководителями некоторых лож, которые излагали императору принципы масонства и просили отменить ряд ограничений для их деятельности. Это не удивительно, поскольку большинство сановников, окружавших императора, являлись членами тех или иных лож. Масонами были все члены Негласного комитета. В 1810 г. Александр пытался реализовать проект по объединению масонских лож. Идея принадлежала М.М. Сперанскому, под влиянием которого пребывал тогда император, и вызвала столкновение двух масонских группировок. В результате победили противники объединения, в число которых входили такие крупные сановники как председатель комиссии по делам Финляндии барон Г.-М. Амфельд, министр полиции А.Д. Балашов, сардинский посланник Ж. де Местр, а также сестра императора великая княгиня Екатерина Павловна. Сперанский был отправлен в отставку.

В течение всего периода своего правления Александр I находился под влиянием тех или иных людей. Постепенно он охладевал к каждому из них, но на месте отодвинутого в тень влиятельного лица сразу же появлялось новое. Первым таким наставником был Фредерик Сезар де Лагарп, который занимался обучением будущего императора ещё во время правления Екатерины II. Именно благодаря Лагарпу у внука императрицы формировалось либеральное мировоззрение. В 1794 году наставник вынужден был, правда, с почестями, покинуть Петербург после того, как отказался от предложения Екатерины склонить своего ученика к тому, чтобы он согласился быть наследником престола помимо своего отца, Павла Петровича, но сразу после воцарения Александра снова оказался в России. В 1801 г. он подал царю записку, в которой предостерегал его от ошибок, допущенных во время предыдущего царствования, и распространения доктрин, созданных в период Великой Французской революции. Состоя в переписке с президентом Северо-Американских Соединённых Штатов Томасом Джефферсоном, Лагарп характеризовал российского императора как пытливого ученика, имеющего желание узнать о демократической форме правления в этом молодом государстве. Он организовал переписку между императором и президентом, в которой последний выступал в роли мудрого наставника. В письмах Джефферсон заявлял, что и Россия рано или поздно должна будет прийти к принятию республиканской формы правления. Нет нужды говорить, что и Лагарп, и Джефферсон (как и большинство американских президентов) были масонами. После создания Негласного комитета Лагарп забросал Александра I прошениями, в которых говорил о своём желании участвовать в его работе. Однако на заседания комитета он так и не был допущен. Более молодые члены комитета относили к нему с нескрываемым пренебрежением, не разделяя с императором высокого мнения о нём. В конечном итоге в 1802 году Лагарп возвратился на родину, в Швейцарию. Но у Александра I осталась Библия на французском языке, подаренная бывшим наставником.

Душевные муки, которые испытывал Александр I в период Отечественной войны 1812 года, вызвали в нём интерес к Библии. Вообще, император имел довольно поверхностное представление о христианстве в целом и о православии в частности. Его первым наставником по этим вопросам был священник Андрей Афанасьевич Самборский, который был женат на англичанке и больше времени посвящал садоводству в английском стиле, чем обучению наследника престола своему предмету. По словам людей, близко знавших императора, в 1812 году его всё чаще можно было увидеть за чтением Библии. При этом он пользовался тем самым французским переводом, сохранившимся у него со времен общения с Лагарпом. При этом Александр высказывал сожаление о том, что в России до сих пор нет перевода Библии на современный русский язык. И словно в ответ на пожелание императора в 1814 году от руководителей отделения Библейского общества поступило предложение о создании русскоязычного перевода Библии.

III

Библейское общество должно было существовать параллельно со Святейшим Синодом, который имел исключительное право на распространение христианской литературы среди большей части населения — паствы Русской православной церкви. Оно не должно было вмешиваться в сферу деятельности Синода. Сначала так оно и было. Однако идея перевода Нового Завета на русский язык возникла очень быстро — всего через два года после официального начала деятельности Библейского общества в России.

Первые попытки русского перевода Священного Писания относятся еще к XVII в. В 1683 г. дьяк Посольского приказа Авраамий Фирсов перевёл на русский язык Псалтирь с польской протестантской Библии издания 1663 года. Но этот перевод не был одобрен к изданию патриархом Иоакимом. На рубеже XVII и XVIII вв. Новый Завет пытался переводить на русский язык пастор Иоганн Эрнст Глюк, вывезенный в Москву из Лифляндии по указанию Петра I. Считается, что перевод был выполнен частично, но исчез в 1705 г. после смерти пастора. В 1794 г. вышел труд архиепископа Мефодия (Смирнова) «К Римляном послание святого апостола Павла с истолкованием», где параллельно славянскому тексту была представлена русскоязычная версия послания. Он стал первым изданным переводом библейской книги на русский язык. В царствование императрицы Елизаветы Петровны в 1751 году была издана двуединая Библия на славянском языке. Она являлась копией Московской Библии издания 1663 года с исправлениями и нумерацией глав и стихов по Вульгате, а не по Септуагинте. Издание было выпущено небольшим тиражом и стоило довольно дорого: по пять рублей за экземпляр. За такую цену простые миряне не могли приобрести Библию, поэтому широкого распространения она так и не получила. В 1802 году вопрос о русском переводе поднял обер-прокурор Синода А.А. Яковлев, однако тогда идея не нашла ответа в душе Александра I. Но в ходе войны с Наполеоном император изменился.

В конце 1815 г., после триумфального возвращения Александра I в Россию, руководители Библейского общества в России ознакомили его с обширной издательской деятельностью Общества и высказали предложение о разработке перевода Библии на русский язык. Теперь согласие императора было получено. 28 февраля 1816 г. князь А.Н. Голицын докладывал на Синоде волю Государя:

«Его Императорское Величество, как внутренним Божественным достоинством Священного Писания, так и самыми опытами убеждаясь в том, сколь полезно чтение оного людям всякого звания для преуспеяния в благочестии и благонравии, на коих зиждется истинное благо людей и народов, и по сему обращая внимание на действия Российского Библейского общества, с прискорбием усматривает, что многие из россиян, по свойству полученного ими воспитания быв удалены от знания древнего словенского наречия, не без крайнего затруднения могут употреблять издаваемые для них на сём единственно наречии священные книги, так что некоторые в сём случае прибегают к пособию иностранных переводов, а большая часть и сего иметь не может. (...) Его Императорское Величество находит, чтоб и для российского народа, под смотрением духовных лиц, сделано было переложение Нового Завета с древнего славянского на новое российское наречие, каковое переложение и может быть издано для желающих от Российского Библейского Общества вместе с древним славянским текстом. (...) Само собой разумеется, что церковное употребление славянского текста долженствует остаться неприкосновенным». Заметим, что речь шла только о переводе Нового Завета.

Несколько ранее, 4 сентября 1814 г., отделение Библейского Общества в Санкт-Петербурге было преобразовано в Российское Библейское общество. При этом на должность вице-президента Общества, помимо министра внутренних дел графа В.П. Кочубея, обер-гофмейстера Р.А. Кошелева (между прочим, правнука того самого пастора Глюка) и других, был назначен барон Б.И. Фитингоф, брат баронессы Крюденер, с которой Александр I в Париже обсуждал будущее Европы. Кроме того, в состав совета Общества, куда до этого входили только светские лица, были введены в звании вице-президентов и директоров иерархи и другие духовные лица как православные, так и представители других конфессий. Среди них можно назвать ректора Санкт-Петербургской Духовной Академии архимандрита Филарета (Дроздова) и первого председательствующего Римско-католической духовной коллегии, учреждённой Александром I в 1801 г., митрополита Станислава Богуш-Сестренцевича.

Святейший Синод не взял на себя ответственность за организацию перевода, а поручил её Комиссии духовных училищ. Уже тогда среди членов Синода возникали сомнения в отношении соответствия настоящей деятельности Общества тому, что было записано в его декларации. Сам перевод должен был осуществляться учёными силами Санкт-Петербургской духовной академии, но Российское Библейское общество оставило за собой право его редактирования и издания. Для этого в структуре Общества был создан особый Переводной комитет. В его состав, кроме светских лиц, вошли иерархи Русской Православной Церкви, члены Синода во главе с митрополитом Новгородским и Санкт-Петербургским Серафимом (Глаголевским). Ответственным за исполнение проектов перевода был назначен архимандрит Филарет (Дроздов). 16 марта 1816 г. появилась составленная им концепция перевода Нового Завета, оформленная в виде определения Комиссии духовных училищ. В ней основой для перевода Нового Завета рассматривался оригинальный греческий текст. Тем самым отклонялось предложение князя А.Н. Голицына переводить текст с использовавшегося в то время церковнославянского. С этого момента прослеживается преобладание мнения Переводного комитета об источниках перевода текстов над мнением представителей Синода, точнее — Комиссии духовных училищ.

В 1819 г. на русском языке было издано Евангелие. В 1821 г. вышел перевод всего Нового Завета. Текст располагался в двух параллельных колонках: слева — славянский, справа — русский. В 1823 г. на заседании Переводного комитета пастор Паттерсон представил доклад о целесообразности издания только русского перевода, что обосновывалось финансовой экономией и удобством в пользовании. Идея была утверждена Александром I. Следует обратить внимание на этот важный шаг: отныне исключалась возможность непосредственного сравнения русскоязычного текста с церковнославянским (или греческим) текстом. В том же году вышло издание Нового Завета только на русском языке. Издания 1819 и 1823 гг. включали предисловия, составленные архимандритом Филаретом. В них аргументировалось само начинание русского перевода как отвечающее древней христианской практике и указывалось, что перевод Священного Писания освящает тот язык, на который он делается, как это произошло в своё время со славянским. Впрочем, скоро Библейское общество открыло программу скупки изданий Библии на славянском языке, оставшихся у Священного Синода от предыдущих тиражей, якобы с целью последующей распродажи за минимальную плату или для бесплатной раздачи бедным. Однако уже тогда высказывалось мнение, что книги скупали для уничтожения.

IV

Вопреки указу Александра I от 1816 года, которым утверждался лишь перевод книг Нового Завета, уже в 1820 г. были начаты работы по переводу ветхозаветных книг. Произошло это в «рабочем порядке», без каких-либо официальных постановлений, выражающих концепцию перевода. Иными словами, решение о выборе исходного текста для перевода принималось уже внутри Переводного комитета Библейского общества. Главным редактором перевода назначили протоиерея Герасима Петровича Павского. В основу перевода был положен еврейский (масоретский) текст. Поэтому выбор Павского на пост главного редактора не случаен: он являлся одним из ведущих на тот момент специалистов по древнееврейскому языку. Кроме того, к работе были привлечены силы Московской и Киевской духовных академий.

Чтобы понять значение выбора первоисточника для перевода книг Ветхого Завета, необходимо совершить экскурс в историю. Согласно иудейской традиции, принимаемой и христианской церковью, Священные книги Ветхого Завета, которые древние иудеи называли Закон и Пророки, или Писания, собрал в один состав иудейский учёный и священник Ездра в V веке до н.э. Перевод этих книг с древнееврейского на греческий язык был сделан в Египте при царе Птолемее[4] в 274 году до н.э. семьюдесятью переводчиками (толковниками), которые были призваны Великим Синедрионом из всех 12 колен израилевых. Этот перевод получил название «текст Семидесяти толковников» (Септуагинта) и с тех пор являлся основой для перевода книг Ветхого Завета на другие языки. Заметим, что греческий перевод выполняли иудейские переводчики, следовательно, именно иудеи, а не греки, были заинтересованы в наличии такого перевода. Именно с текста Септуагинты в III в. н.э. перевёл Библию на латинский язык блаженный Иероним. Его перевод, используемый Римско-католической церковью, известен как Вульгата. На рубеже I—II веков н.э. собрание иудейских раввинов в городе Ямнии в Палестине установило список канонических, то есть действительно, по их мнению, священных, книг (Танах), и объявило неканоническими книги, не вошедшие в него. Были исключены Книги Товита, Премудрости Соломоновой, пророка Варуха. Также  стали считаться неканоническими Книга Премудрости Иисуса сына Сирахова, 2-я и 3-я Книги Маккавейские, переводы которых на арамейский и греческий языки были выполнены уже после перевода Семидесяти. Так возникло расхождение между еврейским каноном и Септуагинтой.

Вследствие того, что большие группы евреев жили довольно обособленно друг от друга в разных местах Европы, Ближнего Востока, Африки и Аравии, при переписывании канонических текстов появились существенные расхождения, связанные в основном с различными толкованиями одних и тех же мест Писания. Поэтому в IV—V вв. н.э. была проведена «чистка» иудейский текстов Библии. Книжники, называемые хранителями традиции (масоретами), переписали текст с использованием гласных букв, в то время как древние тексты были записаны только согласными. Кроме того, в тексты внесли преднамеренные искажения, связанные в основном с пророчествами о приходе Мессии. Затем в синагогах по всему миру провели постепенную замену старых текстов новыми. Отныне переписывать новые тексты, чтобы заменить ими пришедшие в негодность к употреблению, можно было только с масоретских текстов. Чтобы сделать текст неизменным в нём были подсчитаны все буквы и установлено, что ни один новый список не может быть дан в синагогу под страхом проклятия без того, чтобы двенадцать книжников не сверили его по букве с масоретским «эталоном». По сей день свитки Торы (Пятикнижия), используемые в синагогах при богослужении, переписываются от руки и проверяются двенадцатью раввинами.

Кроме того, Тора была разделена на две части: открытую и тайную. Последняя получила название Каббала («то, что получают»). Причины сокрытия части Торы, были определены в форме трёх запретов: 1) «Нет необходимости», то есть от разглашения этой информации нет пользы непосвящённым; 2) «Невозможно», то есть записанная информация вследствие скудости человеческого языка всё равно не сможет выразить божественный замысел; 3) «Личная тайна Создателя», что означает доступность данной информации лишь тем, на кого укажет Господь. С тех пор все иудеи, понимающие толк в священных тестах, разделились на каббалистов и всех остальных, непосвящённых. Чтобы максимально запутать основную массу еврейского населения, подчинить её многочисленным правилам и запретам, традиции, ранее передававшиеся из уст в уста (Устная Тора), собрали в свод трактатов, составивших 63 тома — Мишну. Пространные толкования каждого раздела Мишны в начале VI в. н.э. собрали в Талмуд. Так как сложные правила, записанные в Талмуде обязан был беспрекословно исполнять в повседневной жизни каждый иудей, то скоро Талмуд подменил собой Пятикнижие.

Но все эти процессы происходили в иудейской среде, а в христианских церквах в течение многих веков использовали тексты Септуагинты и Вульгаты или переводы с них на другие языки. Таким образом, выбор масоретского текста в качестве первоисточника для перевода Ветхого Завета на русский язык заранее обозначал его расхождение с текстом славянской Библии, используемой Православной церковью.

В 1822 году в русском переводе была издана Псалтирь. Именно Псалтирь с её исключительной значимостью в христианской литургической традиции являлась наиболее известной и читаемой в народе книгой Ветхого Завета. Только она ранее печаталась отдельными тиражами на славянском языке из всех ветхозаветных книг. Поэтому её публикация в виде отдельного издания на русском языке в принципе соответствовала сложившейся практике. Книга предварялась обращением «К христолюбивым читателям», составленным архимандритом Филаретом и подписанным тремя синодальными архиереями во главе с митрополитом Серафимом (Глаголевским). В отличие от издания Нового Завета сразу печатался только русский текст, поскольку параллельное издание продемонстрировало бы значительные отличия славянского и русского переводов. За два последующих года было осуществлено 13 изданий Псалтири в Санкт-Петербурге тиражом более 115 тыс. экземпляров и два издания в Москве тиражом 10 тыс. экземпляров.

Тем временем шла активная работа по переводу Пятикнижия. Переводной комитет на своих заседаниях периодически обсуждал и оценивал проводимую работу. При этом обозначилось разделение мнений среди членов Комитета: некоторые из них, поражённые видимо значительными расхождениями изданного перевода Псалтири с церковнославянским текстом, предлагали впредь сверять текст с Септуагинтой на греческом языке. Поэтому на заседании 4 октября 1823 года пастор Паттерсон, сообщив о завершении перевода 12-й главы книги Чисел, предложил больше не оценивать выполненную работу поэтапно, а рассмотреть уже всё Пятикнижие после окончания перевода. Однако комитет отверг это предложение и постановил и впредь оценивать коллегиально перевод каждой главы, особо указав на необходимость такого обсуждения для книги Второзакония.

Скорее всего, на мнение ряда членов Комитета, в первую очередь — представителей духовенства, повлияли два фактора: изменение отношения императора к Православию и, как следствие, грядущая смена руководства Святейшего Синода, которая уже определённо обозначилась к тому времени.

---

[1]XV в. в Чехии ещё до начала Реформации. Основные положения секты восходили к раннехристианским принципам. В общинах поддерживалась строгая дисциплина, жизнь членов общин находилась под контролем особых надзирателей. Большое внимание уделяли обрядовой стороне религиозной жизни. Сохранили церковную иерархию со своим епископатом. В настоящее время общины имеются в ряде стран Европы, Америки и Южной Африки.

[2] «Священный союз» — союз России, Пруссии и Австрии, созданный в 1815 г. на Венском конгрессе для поддержания нового порядка в Европе после падения наполеоновской Франции.

[3] Квакеры (от англ. quake — трясти, букв. «трясущиеся») — протестантская секта, основанная в 40-х гг. XVII в. Г. Фоксом в Англии под названием «Общество друзей "внутреннего света"». Движение выступало за равенство всех людей, против воинской повинности, отрицало церковную иерархию и обрядность. Квакеры активно участвовали в борьбе с рабством и работорговлей. Их богослужения не были регламентированы: проповедовать начинал тот из участников молитвенного собрания, которого озарил «внутренний свет». Для достижения «озарения» применялись экстатические практики в виде кружений или трясения тела.

[4] Птолемеи — царская династия греческого происхождения, правившая в Египте после завоевания его Александром Македонским.

 Еще на эту тему:Россия на пути к безверию. Часть II

Часть I.Загадки и призраки Успенского собора

Часть II Загадки и призраки Успенского собора

Новый взгляд на личность ярославского князя Федора Черного

Часть II. Окончание. Христианский миф и религия Солнца: критическая оценка на фоне смены эпох.

Княгиня Елена Михайловна Кантакузина, урожденная Горчакова